Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева

в лесу, разошлись, и он случайно увидел, как Рыжий пьёт из такого родничка, не черпая ладонями, а касаясь воды губами, как… как целуя, а потом действительно набирал воду в пригоршни, выплёскивал себе в лицо и на голову и что-то шептал. Он почему-то испугался и убежал к машине и ни о чём не спросил Рыжего. И… и, наверное, сделал правильно, что не спросил. И отец ему это доверил как тайну… но… Огонь — покровитель и защитник ургоров, а если они верят в воду, а вода — враг Огня, то… то сколько рабов, столько врагов даже в учебнике, нет, в сборнике изречений… Нет, разве Нянька — враг отцу?

— Отец…

— Я сказал, запомни и молчи, — сердито ответил Коррант.

— Я не о том.

— А если об этом, то после рейса тебе надо выспаться. Завтра с утра будешь со мной в гараже.

Гард покраснел, поняв, на что намекает отец…

…Лето начиналось как обычно. Экзамены сданы, проездные документы получены, родители извещены. Ему уже четырнадцать, и всю дорогу до материнского дома он проделал самостоятельно. У матери обычные ахи, как вырос и поздоровел, парадный ужин, и всё хорошо и прекрасно, но он ждал отца. Как всегда, отец приедет за ним, но этим летом, возможно, даст повести машину. Должен дать, он всё сдал на «десятку», в его чемодане новенький аттестат и лицензионная карточка водителя, правда, как несовершеннолетний, он не может ездить в одиночку, только в сопровождении взрослого аттестованного водителя, но всё равно… И почему-то в материнском доме было в этот раз скучно. Да, в его комнате стоят нетронутыми когда-то любимые игрушки и книжки, но он давно вырос из них, он уже взрослый, ну, почти взрослый, а мать и даже её рабыни смотрят на него, как на маленького мальчика, готовят ему его когда-то любимые блюда и заботятся как о младенце. А в доме отца он — старший брат. И там его ждёт Лутошка, с которым куда веселее и интереснее, а теперь, когда Лутошка умеет читать, он привёз для Лутошки старенькую — списывали в библиотеке, а он выпросил — «Энциклопедию в картинках», где и море, и вулканы, и всё другое настолько наглядно, что и Лутошка поверит. А в гараже Рыжий, которому он покажет свои права и продемонстрирует, что это не просто бумажка, а кое-что! И может, отец отпустит его с Рыжим в рейс, и Рыжий даст ему повести фургон. И он обязательно уговорит Рыжего показать боевые приемы, даст какие угодно клятвы, на Огне поклянётся, что никому не скажет, и Рыжий его научит настоящему фронтовому, а не спортивному рукопашному бою, и тогда он, вернувшись в училище, навтыкает задавакам со старших курсов. И все эти мечты полетели, улетучились с приездом отца. Рыжего и Лутошку продали! Ну, Рыжего ладно, действительно, раз так припёрло с финансами, а Рыжий — дорогой раб, ну, понятно, но Лутошку… Тогда у него и вырвалось.

— Отец, Лутошка мой!

— Да-а? — удивился отец. — А я-то думал, что это я хозяин. А оказывается, моё имущество уже конфисковали. Надо же!

Он смутился.

— Нет, отец, ты не так меня понял, но… вспомни, ты, когда привёз только Лутошку, ты сразу мне сказал, что это мне, что Лутошка мой. И маме ты сказал, что купил его для меня, чтобы мне было с кем играть.

— И ты ещё не наигрался? — спросил отец. — Покупал я его не так для тебя, как для Красавы, но и для тебя тоже. Красаве я обещал его не продавать, пока не вырастет, а он вырос. И Красава, — отец вздохнул, — на меня не обижается. И остальные рабы тоже. Ты вырос, уехал учиться, закончишь училище, пойдёшь в Академию или работать, но уйдёшь из дома, так? — и сам ответил: — Так. Ну, и Лутошка вырос и ушёл. Я его до семнадцати лет додержал, дал Красаве его дорастить, я чист. А с тобой… Заканчивай учебу, зарабатывай и покупай себе раба. Или, — отец подмигнул ему, — рабыню.

И он почувствовал, как краснеет. И оттого ответил с вызовом.

— Да, я не храмовый служитель!

— Понятно, — кивнул отец. — Карманных денег на это тебе хватает?

— Мы ходим в складчину, — виновато ответил он. — Отец…

— Ну? — подбодрил его отец.

— Ну… здесь… Лутошку ты продал, не с Трёпкой же мне… играть.

— А ты собирался играть в эти игры с Лутошкой? — нахмурился отец. — Этого я от тебя не ждал. И кто тебя этому научил?

— Нет, отец, ну, я не о том, — стал он защищаться, — я нормальный, натурал. Но… но все говорили, что Трёпку для Лутошки растят, а Лутошки теперь нет, вот я и подумал… — он сбился и замолчал.

— С Трёпкой тебе нельзя, — просто сказал отец.

Он знал этот тон, который исключал пересмотры и варианты. А отец продолжал:

— Ей рожать рано и незачем, а от тебя тем более. И тебе детёнышами обзаводиться рано, даже проверочными. Ладно, сынок, раз ты, — отец хохотнул, — во всём нормальный… поговорю я с Нянькой, и она тебе всё устроит в наилучшем виде.

— Я буду спать с твоей Нянькой?! — ужаснулся он.

Отец так хохотал, что остановил машину прямо посреди дороги. Он даже не выдержал и стал смеяться вместе с ним.

— Хорошо, тебя Нянька не слышала, — отсмеялся отец. — Попробовал бы тогда её вицы.

— Отец, я про неё с детства слышу, что это?

— Кто пробовал, — отец заговорщицки понизил голос, — говорят, незабываемые впечатления.

— А ты? — не выдержал он. — Пробовал?

— Я что, такой дурак? — возмутился отец. — Я никогда не доводил до вицы. И запомни. Греши, но не до Храма, нарушай, но не до Трибунала. И главное — не попадайся. И, кстати, рассчитывай силёнки. Рыжего с Лутошкой нет, а мне в гараже нужен помощник. И в рейсах тоже. Понял? Всё, поехали.

Слова отца о гараже и рейсах открывали настолько фантастические перспективы, что он даже забыл про всё остальное…

…Отец всегда держал слово. Пообещает наказать — накажет, пообещает наградить — тоже сделает. И вот всё у него есть. И работа в гараже, и поездки с отцом в рейсы по посёлкам, и… что и как отец говорил Няньке, Гард не знал, а ему Нянька сказала, что в его комнате теперь оба братика, а ему сделают отдельное жильё.

— Лето, тепло, — сурово сказала Нянька, — на восточной веранде спать будешь.

— Это чтобы утром в гараж не проспать, — хохотнул отец.

Так восточная, выходящая в сад веранда стала его комнатой. Ему там поставили кровать, стол, шкаф для вещей, четыре